В процессе складывания сербской нации и национального самосознания важный перелом наступил в первые годы XIX в. в связи с началом национально-освободительной революции в Белградском пашалыке - Первым сербским восстанием 1804-1813 гг. В ходе его значительно расширились экономические, общественно-политические и культурные связи повстанцев с австрийскими сербами, наметились революционные контакты с черногорцами и герцеговинцами. Дальнейшая судьба сербских земель, входивших в состав Турции и Австрии, ранее зависевшая от исхода войн между этими государствами, превратилась в одну из проблем международных отношений в Европе - восточного вопроса.
Восстание в Белградском пашалыке подготовили и возглавили руководители местного самоуправления (кнезы), предводители гайдуцких отрядов и добровольческих чет, участвовавшие в австро-турецкой войне 1788-1790 гг., торговцы и сельские богатеи. Нельзя сказать, что руководящую и организующую роль в восстании играли, как это было ранее, церковные иерархи. Это объяснялось тем, что после ликвидации Печской патриархии высший клир в сербских землях состоял преимущественно из греков. Но представители духовенства принимали участие в восстании и входили в состав его руководства. Так например, в подготовке вооруженного выступления участвовал протопоп Алекса Лазарьевич.
Одним из наиболее авторитетных предводителей повстанцев, принимавшим активное участие в создании государственной организации Сербии был протоиерей Матия Ненадович. Он был сыном убитого в канун восстания обер-кнеза Валевской нахии Алексы Ненадовича и принимал непосредственное участие в первых сражениях с турками, освобождении Валева и Шабаца, в осаде Белграда. Осенью 1804 г. Матия был послан в Петербург в составе сербской депутации, которая изложила правительству Александра I свою политическую программу - требование о предоставлении сербам полной внутренней автономии при уплате Порте умеренной дани - и просила, чтобы Россия стала гарантом такого статуса Сербии и ее покровительницей. После возвращения на родину Ненадович занялся вместе с воеводинским сербом Божидаром Груйовичем подготовкой создания первого государственного органа власти и в конце 1805 г. стал председателем так называемого Правительствующего совета. В дальнейшем ввиду недоверия Карагеоргия к семейству Ненадовичей протоиерей потерял эту должность, но он по-прежнему являлся предводителем ряда военных операций повстанцев, участвовал в некоторых дипломатических переговорах, а после разгрома восстания, во время Венского конгресса пытался при поддержке русской дипломатии добиться благоприятного решения сербского вопроса на этом международном форуме .
Одним из воевод повстанческой Сербии был Хаджи-Мелентий Стефанович, архимандрит восстановленного им монастыря Рача. Во главе сербских военных отрядов он участвовал в освобождении г. Ужице, Соколской нахии, а позднее стал воеводой этой нахии и одновременно Шабацким владыкой. В 1809 г. он был направлен в штаб российской армии для переговоров о предоставлении сербам военной помощи.
Монах Студеницкого монастыря Мелентий Никшич в 1806 г., когда турецкие войска начали наступать на Нови Пазар организовал восстание местного населения. Он пользовался заметным влиянием среди предводителей восстания, выступая сторонником Карагеоргия. В 1811-1812 гг. Никшич побывал с дипломатической миссией в Петербурге, а в эмиграции стал настоятелем монастыря в Среме и приложил немало усилий, чтобы привлечь внимание участников Венского конгресса к тяжелой судьбе сербов. Возвратившись в Сербию Мелентий стал шабацким епископом, но в 1816 г. был убит по приказу Милоша Обреновича, увидевшего в нем своего соперника или недоброжелателя.
Таким образом, в ходе Первого сербского восстания появилось несколько национальных церковных деятелей, которые приобрели влияние и авторитет как участники и руководители освободительной борьбы. В этих условиях положение и роль белградского митрополита, грека Леонтия Ламбровича оказалась сложной. Он в принципе поддерживал освободительное движение сербов, но выступал против их решительных военных акций. Его отношения с воеводами, с Карагеоргием вскоре ухудшились. Российский представитель в повстанческой Сербии К.К.Родофиникин сообщал в ноябре 1807 г.: “Митрополит здешний (Леонтий Ламбрович - М.Д.) в несогласии со старейшинами; причиной тому старания его, чтобы воздержать их от свирепых их поступков, к коим они весьма наклонны. Митрополит, однако, по словам старейшин, сам не вовсе соблюдает правила своего сана; я, однако, еще ничего не открыл. Черный Георгий равномерно ныне его не любит и весьма желает сменить” .
Бегство Леонтия из Сербии в 1809 г. из-за угрозы разгрома восстания дало повод Карагеоргию препятствовать его возвращению, добиваться назначения белградским митрополитом сербского иерарха. Летом 1810 г. Правительствующий совет и Карагеоргий назначили Хаджи-Мелентия Стефановича митрополичьим наместником Сербии, а несколько позднее и епископом Ужице, Валева и Шабаца. Это означало начало борьбы за создание сербской национальной церкви, за вытеснение из состава высшего клира греков-фанариотов.
Вожди Первого сербского восстания были людьми в подавляющем большинстве неграмотными, не имевшими сколько-нибудь разработанной политической программы и опыта внешнеполитических акций. В этом отношении неоценимую помощь им оказывали воеводинские сербы. В Сремских Карловцах, Нови Саде и других городах Воеводины было немало образованных и политически мыслящих деятелей, сторонников Просвещения, которые обсуждали в своей среде перспективы развития национально-освободительного движения югославянских народов и их будущую судьбу. При этом популярность приобретала идея основания самостоятельного сербского государства. Активизация российской политики на Балканах рождала надежду, что именно Петербург будет содействовать образованию такого государства.
После начала восстания в Белградском пашалыке активное участие в разработке его политической программы, в установлении контактов с правительством Александра I приняли карловацкий митрополит Стефан Стратимирович, бачский епископ Йован Йованович и ряд других воеводинских деятелей, которые поддерживали самые тесные отношения с руководителями восстания. Стратимирович пытался направлять внешнеполитические акции вождей повстанцев, поддерживал их попытки добиться от Порты при посредничестве России предоставления сербам внутренней автономии по образу Дунайских княжеств и Ионической республики.
Свои далеко идущие планы решения сербского вопроса митрополит выразил в политическом трактате, направленном тайно летом 1804 г. в российское министерство иностранных дел. В нем доказывалась необходимость создания в Юго-Восточной Европе обширного сербского государства, объединяющего населенные сербами земли, находящиеся в составе Османской империи и Австрии. Такая новая держава восполнит “равновесие сил” в Европе и станет наиболее удобным соседом и союзником России. Идеологическим обоснованием этой идеи служила этническая и религиозная общность сербов с русскими .
В октябре 1804 г. бачский епископ Йован Йованович направил прошение Александру I и письма некоторым русским государственным и церковным деятелям. Он просил царя принять сербов в “вечное подданство и покровительство”, так как русские и сербы “одной веры и языка”, и возвести на престол нового сербского царства Стефана Душана великого князя Константина Павловича . Будучи горячим сербским патриотом Йованович не без личного риска оказывал помощь вооруженной борьбе сербов, а в начале 1805 г. стал распространять в турецких владениях прокламацию, в которой порабощенные народы призывались к восстанию. Его победа при поддержке России приведет, писал Йованович, к созданию независимого государства, простирающегося от Черного до Адриатического моря. Он рисовал идиллическую картину экономического и культурного расцвета этого государства, в котором, как можно понять, политическая гегемония предназначалась сербам .
При содействии воеводинских деятелей к началу русско-турецкой войны 1806-1812 гг., в которой сербы выступали на стороне России, определилось окончательно требование вождей восстания о предоставлении Сербии полной независимости и начали созревать национальные идеи. Это проявилось в частности во время переговоров сербских делегатов с российским главнокомандующим в 1808-1809 .
Так не без влияния некоторых представителей высшего клира Воеводины основание независимого “славяно-сербского” государства стало политической программой Первого сербского восстания. Осуществить ее надеялись с помощью России.
В Черногории и Герцеговине идеи освобождения от власти Османской империи и создания на Балканах сербского государства возникали еще до начала восстания в Белградском пашалыке. Они были высказаны, например, архимандритом из Пивы (Герцеговина) Арсением Гаговичем, прибывшим в Петербург с политической миссией в 1803 г. Аналогичный план выдвигал, по-видимому, еще в последние годы XVIII в. черногорский владыка Петр I Петрович Негош .
После начала восстания в Белградском пашалыке связи повстанцев с черногорцами, и конкретно Карагеоргия с Петром Негошем, стали повседневными. Замышлялись и совместные военные акции против турок. Согласно разработанному предварительно плану весной 1809 г. сербы начали наступление в направлении Нови Пазара, Черногории, Боснии и Герцеговины, но оно не увенчалось успехом.
Карагеоргию и другим руководителям восстания скорее всего был известен замысел черногорского митрополита создать “славено-сербское царство”, объединяющее Черногорию, Боку Которскую, Герцеговину и Далмацию. Такое предложение, несомненно исходившее от Петра и его окружения, содержалось в письме, направленном российскому министру иностранных дел приехавшим в Петербург весной 1807 г. архимандритом Симеоном Ивковичем. В нем сообщалось также о сокровенном желании митрополита и “славяно-сербского народа”, чтобы в это будущее свободное государство вошли вся Босния и Сербия, “коих равное и не менее ревностное желание издавна к тому стремится” .
Таким образом, в эпоху наполеоновских
войн, в годы Первого сербского восстания
при непосредственном участии церковных
деятелей Воеводины и Черногории
определилась главная национальная задача
всего сербского народа - создание своего
независимого государства. Эта идея
основывалась на “историческом праве” и
имела феодальный облик, но была следствием
совершенно новых процессов - формирования
сербской нации со своим национальным
самосознанием, с уже определившимися
национальными стремлениями. Эти стремления
сводились к освобождению от чужеземной
власти и объединению в одном государстве
всех частей политически раздробленного
сербского народа. Притом уже в это время
обозначились великосербские тенденции
такого рода планов. Можно считать, что
именно в начале XIX в. был заложен фундамент
для будущей национальной идеологии и
внешнеполитических планов государственных
и общественных деятелей Сербского
княжества, нашедших выражение в
высказываниях князя Милоша Обреновича, а
затем в “Начертании” Илии Гарашанина.
. После издания султанского хатти-шерифа 1830
г., подтверждавшего автономные права
Сербского княжества, изменились отношения
с Константинопольской патриархией.
Основываясь на канонической практике
восточной церкви, она в 1831 г. предоставила
автономию и самоуправление церкви
Сербского княжества и отозвала оттуда
епископов-греков при условии уплаты 300
дукатов в год. Таким образом, в отличие от
Болгарии вопрос о создании национальной
церкви в Сербии практически был решен без
особых затруднений.
Первым митрополитом Сербского княжества
стал Мелентий Павлович (1831-1833) - один из
участников сербских восстаний, близкий и
преданный князю Милошу, поддерживавший
старые традиции. Обновление и организация
церкви в княжестве были начаты
митрополитом Петром Йовановичем (1833-1859) -
бывшим учителем гимназии в Сремских
Карловцах человеком солидно богословски
образованным. Несмотря на большие
трудности - в особенности из-за отсутствия
обученных священников, пользуясь советами
Стефана Стратимирович, при поддержке
Милоша Обреновича, а затем Александра
Карагеоргиевича он организовал церковное
управление, создал церковное
законодательство, богословские учебные
заведения, посылал молодежь на обучение в
Киевскую академию. Благодаря активной
деятельности митрополита Петра церковная
жизнь в Сербии была обновлена и упорядочена.
После возвращения к власти Милоша
Обреновича Петр Йованович был отстранен от
должности .
Пользующееся широкой автономией Сербское
княжество являлось очагом становления
сербской нации, поэтому православная
церковь на его территории стала
притягательным центром, к которому
тянулись православные епархии других
сербских земель, остававшихся в составе
Османской империи и Австрии. Они со своей
стороны оказывали заметное влияние на
общественную и культурную жизнь сербов в
княжестве.
Громадное значение в этом отношении имела
научная и культурная деятельность Вука
Стефановича Караджича и в особенности его
реформа сербского литературного языка,
алфавита и правописания. В 1814 г. он издал
первую грамматику сербского языка, а четыре
года спустя сербский толковый словарь.
Вместо книжного славяно-сербского языка он
вводил в своих произведениях живую речь на
штокавском диалекте, создал новый сербский
алфавит и орфографию. Лингвистические
реформы Вука вызвали неодобрение и
противодействие ряда деятелей и прежде
всего Стефана Стратимировича, который
считал, что сербы должны сближаться с
русскими и в языковом отношении. Но реформы
языка поддержали такие деятели сербской
культуры как филолог Дж. Даничич, поэт Б.
Радичевич, черногорский владыка Петр II
Негош, что способствовало их введению в
жизнь. Примечательно, что Караджич считал
веру, язык и обычаи признаками, которые
роднят и различают между собою народы .
Великий сербский поэт и последний владыка-правитель Черногории Петр II Петрович Негош (1830-1851) поддерживал тесные связи с Сербским княжеством. Милош Обренович пытался направлять деятельность молодого владыки, координировать ее со своей позицией в отношении Порты и местных восстаний, вспыхивавших в пограничных с Черногорией областях. Сербо-черногорские контакты активизировались в период правления уставобранителей. Негош, по-видимому, был ознакомлен с планами Гарашанина о начале борьбы за освобождение от турецкой власти государственное объединение югославянских народов. В 1848 г., когда черногорцы стали готовиться к вооруженному выступлению против турок, владыка поддерживал планы белградских деятелей относительно национального освобождения и последующего государственного объединения югославянских земель. Он согласился стать главой церкви в будущем государстве, отказавшись от своих династических прав в пользу Карагеоргиевичей.
Громадный вклад в дело осознания и распространения среди сербов идей национального возрождения Петр Негош внес благодаря своему поэтическому творчеству. Большая часть его произведений была построена на исторических сюжетах и посвящена героическим страницам истории сербского народа. Он воспевал вождя Первого сербского восстания - Карагеоргия, который, по его словам, достиг великой цели: “поднял он народ крещеный, рабство варварское рушил, сербов воскресил из мертвых, в них вдохнул живую душу” .
При Петре II было фактически полностью подготовлено превращение митрополитов в светских правителей. В определенной мере этому способствовало и изгнание из страны семейства гувернадуров Радоничей (1831 г.), что окончательно устранило их претензии на светскую власть.
“Теологическая оболочка” формы
правления черногорских митрополитов была
чрезвычайно специфична по характеру и
причинам возникновения. Она не имела ничего
общего с папизмом, не была следствием
борьбы за власть различных социальных
групп. Ее породили условия жизни маленькой
горной области с преобладанием
патриархальных отношений и наличием военно-политических
союзов (племен), разобщенных и нередко
враждовавших между собой. Это создавало
необходимость центрального органа,
могущего защитить и объединить народ. Такую
нелегкую функцию взяла на себя
православная церковь и ее главы -
митрополиты, или владыки, которые, начиная с
Данилы Шчипчевича, превратились в
фактических правителей страны. Власть
цетинских митрополитов зависела от личного
авторитета каждого из них и основывалась на
чисто моральном влиянии и убеждении.
Большинство владык было выдающимися
государственными, общественными и
культурными деятелями. Они сыграли
громадную роль в поддержании национального
единства черногорцев, в освободительной
борьбе и соз
дании независимого государства. Но к
середине XIX в. эта форма правления исчерпала
себя. Патриархальный уклад жизни был в
значительной мере разрушен, Черногория
стала фактически самостоятельным
государством, которому предстояло
приспособиться к общественно-политической
структуре Европы середины XIX в.
Это произошло без каких-либо потрясений. Приемником умершего в 1851 г. Негоша стал его племянник Данила, который отказался принять монашество. В 1852 г. скупщина вынесла решение о необходимости преобразования страны в светское государство - наследственное княжество. После получения согласия на это России Данила был провозглашен князем.
Разделение светской и духовной власти в Черногории явилось прогрессивной мерой. Облегчилось общественно-политическое развитие страны, укрепилось ее международное положение и престиж среди югославянских народов.
Парижский мирный договор 1856 г., юридически
оформивший итоги Крымской войны, внес
существенные изменения в международно-правовой
статус Сербского княжества. Оно оставалось
под верховной властью Блистательной Порты,
но уже не только при российском как раньше,
а международном покровительстве т.е.
Великобритании, Франции, Австрии, Пруссии,
Сардинии и России. Порта сохраняла право
иметь свои гарнизоны в крепостях на
территории Сербии.
После Крымской войны, внутриполитическая ситуация в Сербии становилась все более напряженной, приобретая взрывоопасный характер. Ясно обозначился глубокий политический кризис олигархического режима уставобранителей, проявлением которого явилась борьба между сербским князем и Советом - главным органом уставобранительского режима - за политическое преобладание. Князь, не имея опоры внутри страны, стремился найти поддержку вовне. Это привело к значительному усилению австрийского влияния в княжестве, что, в свою очередь не могло не вызвать усиления оппозиции.
Ростом недовольства политикой Александра Карагеоргиевича воспользовались сторонники династии Обреновичей, активизировавшие свою деятельность. Наиболее последовательными борцами против режима уставобранителей были сербские либералы - Е.Груйич, М.Янкович, Р.Алимпич и др., - стремившиеся перенести идеи буржуазной государственности, заимствованные ими в Западной Европе, на сербскую почву. Это было совершенно новое явление в политической истории Сербии - носителями западных идей стали выходцы из самого княжества, а не из австрийской Воеводины. Против князя объединились представители различных политических группировок, в том числе многие видные деятели уставобранительского режима - И.Гарашанин, Т.Вучич и др.
Начавшаяся в конце ноября 1858 г. Свято-Андреевская скупщина стала крупнейшим событием в истории Сербии этого времени. По ее решению был смещен Александр Карагеоргиевич и на сербский престол вновь избран Милош Обренович. Важнейшим результатом скупщины явилась ликвидация олигархического режима уставобранителей.
Скупщина по совету либералов предложила после отставки митрополита Петра назначить исполнителем обязанностей митрополита епископа из города Шабац Михаила, который являлся другом либералов. Князь Милош не симпатизировал прежнему митрополиту. В середине 1859 г. митрополит Михаил был рукоположен архиерейским сабором, а вскоре и Константинопольский патриарх Кирилл подтвердил его выборы. Так во главе сербской церкви встал один выдающихся сербских иерархов прошлого века, ревностный сербский патриот и славянофил.
Митрополит Михаил (Милойе Йованович) родился 19 августа 1826 г. в городе Соко Баня, отец его был ремесленником, мать - дочь священника. Он был среди первых пяти воспитанников белградской богословии, которых митрополит Петр отправил учиться в Россию. В 1846 г. будущий митрополит прибыл в Киев и стал слушателем Киевской духовной семинарии. На молодого сербского богослова пребывание в России оказало большое влияние, он оказался в милой его сердцу среде. С самых первых шагов своей деятельности будущий митрополит стал проявлять свои патриотические настроения, свой долг он видел в служении делу освобождения и объединения сербского народа.
В своем Дневнике во время учебы в России Милойе Йованович ставит перед собой нелегкие задачи: “Помни, ты приехал сюда не для того, чтобы наслаждаться, но для напряженного труда днем и ночью, чтобы как можно лучше освоить науки, столь необходимые твоему отечеству. Помни, в твоем отечестве еще есть турки, которые не дают развернуться мечтам и прогрессу, есть немцы, которые задерживают любое движение вперед. О, мой несчастный народ сербский, как же тяжела твоя судьба, ты столь ужасным образом разделен на отдельные части. Помни и знай, что в Сербии находится то пламя, которое согревает светом просвещения все сербские земли. Стремись к тому, чтобы с течением времени и ты мог помочь своему дорогому любимому народу”.
29 мая 1853 г. Милойе принял монашеский постриг в Киево-Печерской Лавре и получил имя Михаил. В июле того же года он закончил Духовную академию, получил степень магистра богословия. В 1854 г, посетив Москву и Петербург молодой иеромонах возвращается в Сербию, в октябре 1854 г. Михаил становится епископом Шабца, а через 5 лет митрополитом Сербии.
В 60-х годах в сербской православной церкви было 4 епархии, 319 церквей, 28 часовен и 44 монастыря. В 1874 г. по сведениям митрополита Михаила в Сербии был 691 приход, 731 священник, 373 церкви, 25 часовен, 43 монастырь и 138 монаха.
Оказавшись в 33 года на посту митрополита Михаил столкнулся с целым рядом сложных проблем, стоявших в то время перед православной церковью как частью сербского общества. В это время все явственнее становилось стремление княжеской власти к установлению автократического личного режима, и в этой связи церковь сталкивалась с вмешательством государства в ее дела. Кроме того во второй половине XIX в. в сербском обществе все больше распространялись антиклерикальные настроения и новые политические взгляды поднимавшейся буржуазии, проникали социалистические и народнические идеи как из Европы, так и из России, многие из которых также имели антиклерикальную направленность. Шел быстрый процесс политизации сербского общества, в который вовлекались все более широкие слои крестьянства.
К этому добавлялось и определенное противоречие в позиции самого митрополита: с одной стороны он придерживался либеральных взглядов и не был сторонником авторитарных режимов, в то же время он как церковный иерарх отстаивал прежние принципы внутрицерковной субординации между высшим и младшим клиром. Митрополит выступал против вовлечения сербского клира в политическую борьбу. Он должен был защищать позиции церкви в духовно-культурном плане, против новых веяний, которые постепенно превращали сербскую национальную культуру в чисто светскую.
В середине прошлого века одновременно с литературным возрождением сербского народа шло так же возрождение и политическое: Османская империя постепенно теряла былое могущество, сербы поднимали против Турции восстания, перед сербским обществом вставала проблема реализации национально-политического идеала - избавиться от турецкого ига и объединить разрозненные части сербского народа в одно государственное целое. Став митрополитом Михаил самой важной своей задачей считал всемерно содействовать освобождению и объединению сербского народа, этой идее он остался верен до конца своей жизни.
В 1860 г. старый князь Милош Обренович скончался и на княжеский престол вступил его сын - Михаил.
Михаил Обренович был европейски образованный человек. Он взошел на престол с широкой и претенциозной программой внутри и внешнеполитического развития Сербии. Приблизив к себе видного представителя консерваторов - И.Гарашанина, Михаил вскоре назначил его министром иностранных дел, а затем -премьер-министром. Сербский князь разделял национальную внешнеполитическую программу, составленную И.Гарашаниным в 1844 году и известную под названием "Начертание”. В этой программе Гарашанин сформулировал главную задачу сербского национального движения - освобождение и объединение всего сербского народа в одном государстве.
В 50-х и 6О-х гг. она получила свое дальнейшее развитие. В соответствии с внешнеполитической программой Михаила-Гарашанина автономное Сербское княжество во главе с династией Обреновичей должно было возглавить борьбу против Османской империи с целью создания нового государства, в состав которого должны были войти земли, населенные не только сербами, но и другими югославянскими народами - Босния и Герцеговина, Черногория, Македония, Хорватия, последняя - в случае распада Австрии. Князь Михаил и И. Гарашанин понимали, что без объединения всех сил балканских народов и использования благоприятной международной обстановки - без поддержки одной из великих держав, невозможно одолеть столь сильного противника, как Османскую империю. Так появилась идея создания Балканского союза. Главной и основной силой этого союза по мысли его создателей и идеологов должна была стать Сербия, так как только в этом случае можно было рассчитывать на претворение в жизнь великосербской программы.
Готовясь к войне князь Михаил и его премьер-министр провели ряд законов, укреплявших личный режим князя. Было создано многочисленное народное войско. Среди этих законов был и Закон 1862 г. о церковных властях, который отделял церковные суды от церковной администрации (в компетенцию этих судов входили нарушения церковной дисциплины и расторжение браков), усиливал влияние государства на церковь. ограничивал полномочия высшего клира, в частности, епископы больше не являлись председателями епархиальных церковных судов.
Хотя Митрополит Михаил был сторонником династии Обреновичей, он имел конфликты с князем Михаилом. Конфликт произошел из-за желания князя развестись с княгиней Юлией и жениться на своей дальней родственнице Катарине Константинович. Митрополит, будучи последовательным защитником принципов церковного брака, не мог не оказать сопротивления князю в вопросах, входивших в юрисдикцию церкви. Князь Михаил поссорился и с сербскими либералами, которые выступали против усиления его личной власти.
В середине 60-х годов прошлого века сербское правительство активизировало свою деятельность по созданию Балканского союза. Главным элементом этого союза был договор с Черногорией. В это время задача освобождения и объединения сербского народа становилась все более актуальной. Сербия и Черногория были двумя исторически сложившимися центрами, на долю которых выпало возглавить этот процесс. Однако и сербская династия Обреновичей, и черногорская династия Петровичей прежде всего стремились возглавить национально-освободительную борьбу сербов. Они видели будущее сербское государство только во главе с соответствующей династией. В 1866 г. и был заключен союзный договор предусматривающий не только совместные вооруженные действия против Османской империи, но и возможность объединения Сербии и Черногории в одно государство во главе с династией Обреновичей, Важно отметить, что князь черногорский Николай в подписанном им договоре о союзе с Сербским княжеством соглашался на объединение двух княжеств под главенством династии Обреновичей, а ему предоставлялся титул принца крови. Тайные планы Николая заключались в том, чтобы самому стать сербским князем, если у Михаила Обреновича не будет законных наследников ( сербский князь детей не имел). Ни одну из сторон сам факт объединения двух княжеств не смущал. Князь черногорский Николай мечтал возглавить и объединенное государство, и национальную борьбу за освобождение всех сербов. Лидеры обеих династий (сербской и черногорской) не видели никаких проблем в объединении сербов и черногорцев. В их национальном самосознании общая принадлежность к сербству в широком смысле этого слова явно перевешивала локальные различия сербов и черногорцев. Однако в итоге князь Николай не смирился с ведущим положением Сербии в союзе. Договор не разрешил династических противоречий.
Существование двух автокефальных
церквей в Сербии и Черногории в XIX в. также
не способствовало консолидации всех сил
княжеств в борьбе за объединение и
освобождение сербского народа. Однако
это обстоятельство не имело такого
значения, как династическое соперничество
сербских и черногорской династий.
Для осуществления своих планов Гарашанин считал необходимым подготовить восстание в прилегающих к Сербии областях Османской империи. Самым важным сербский министр считал создание хорошо организованной сети тайных агентов в турецких областях из местных жителей. К этой работе Гарашанин активно привлекал и священников, как наиболее образованных и грамотных людей для выполнения столь ответственных поручений.
Но Балканский союз так и не проявил себя в действии. В ноябре 1867 г. князь Михаил неожиданно уволил в отставку И.Гарашанина, а в мае 1868 г. сам был убит заговорщиками. После этого практическая деятельность по реализации идей Балканского союза прекратилась. Отношения Сербии и Черногории стали весьма прохладными.
Общественно-экономический строй нового сербского государства во многом отличался от идеи возрождения того средневекового государства, которой оставались верны высшие иерархи сербской православной церкви. Ее главе пришлось столкнуться с различными антиклерикальными взглядами и идеями, касавшимися принципов устройства будущего государства. Так например, сербский социалист Светозар Маркович резко критиковал клерикализм. Он считал, что наука разоблачает церковную власть и церковные церемонии в то время как государство защищает их . Относительно христианской веры у сербов Маркович писал, что “она состояла из обычаев, которые преимущественно имели народные корни, и лишь отчасти приобрели церковно-религиозный облик.... Однако сербский народ не воспринял мораль христовой веры, догматы веры не сделали священство и народ фанатичными, сербская церковная иерархия не стала жестко организованной силой в борьбе против светской власти, как это имело место на Западе с католической церковной иерархией.” Сербский философ-социалист полагал. что существует принципиальная разница между рядовыми священниками и высшим клиром, который он считал представителями бюрократии. А с бюрократией необходимо безжалостно бороться. Взгляды Марковича имели немало последователей. Как отмечал Йован Скерлич “из Белградской богословии выходили целые поколения молодых священников, которые вместе с сельскими учителями становились апостолами радикализма в сербских селах, будущими основателями радикальной партии в Сербии”.
Гораздо более резким критиком сербской православной церкви был известный сербский общественный деятель и революционер, известный своей деятельностью на ниве сербского национального возрождения в Боснии и Герцеговине, Васа Пелагич, который был священником, а затем стал атеистом. Пелагич требовал ликвидации церковных судов и расформирования Архирейского сабора, с тем чтобы все дела , которыми они занимались были переданы гражданскому правосудию. Он также призывал объединить все богословские и учительские школы и в новой объединенной школе обучать будущих учителей и священников вместе всему тому, что необходимо селянам. Вере в бога и учению церкви Пелагич противопоставлял ту возвышенную веру, которая от нас ничего не требует и не нуждается в молитвах, священниках, религиозных сектах и церемониях. Среди священников, в том числе и депутаты Скупщины, также были последователи антиклерикальных взглядов,. Васа Пелагич был среди тех. кто подписал 12 августа 1871 г. обращение группы социалистов, в котором выдвигалось требование передачи всей земельной собственности монастырей народу, а сами монастыри превратить в церкви. Известными священниками -радикалами были Никола Крупежевич и Марко Богданович.
Митрополит Михаил и Архиерейский сабор не могли остаться в стороне от этой критики. На заседании архиерейского сабора в октябре 1871 г. митрополит отметил , что многие считают за честь для себя разрушать веру среди простого народа. Он подчеркнул, что “долг и церкви, и государства предпринять серьезные усилия для того, чтобы положить конец лавине атеизма и материализма, которая начала проникать и в нашу страну”.
Одним из важных средств укрепления влияния церкви и борьбы с антиклерикальными настроениями митрополит и его соратники видели в расширении и улучшении богословского образования. В 1863 году был принят закон об устройстве богословского образования . Митрополит Михаил и сам принимал активное участие в написании учебников для богословских школ. Он ввел и новые учебные дисциплины, в том числе философию и педагогику. Михаил продолжал заботиться о богословских школах до конца своей жизни
В 1869 г. в Сербском княжестве была принята новая конституция, которая стала еще одним важным шагом на пути развития парламентаризма в Сербии. Митрополит Михаил участвовал в разработке этой конституции. В целом новая конституция усилила зависимость церкви от государства. Священники во всех своих гражданских и имущественных делах подлежали юрисдикции общегражданских законов. Все школы и прочие воспитательные учреждения оказались под непосредственным контролем государства. Сербская православная церковь по-прежнему оставалась государственной церковью, но теперь и другие конфессии получили полную свободу своей деятельности в княжестве. В 1873 году было открыто специальное отделение Богословской школы в Белграде, получившее название “Страначка Богословия”. Слушателей для этого отделения специально подбирали из всех территорий населенных сербами в том числе и в Османской империи. Выпускники этого отделения были радетелями сербства и просветителями, многие из них участвовали в сербско-турецких войнах 70-х гг. Отделение пользовалось и постоянной поддержкой митрополита Михаила.
В 1874 г. начался великий Восточный кризис. Его прологом послужило восстание православного населения Боснии и Герцеговины против господства Османской империи. Существовавшая некогда сеть сербских агентов И. Гарашанина уже ушла в прошлое. Правительство Сербского княжества попыталось восстановить союзы с балканскими государствами, но без особого успеха. Не удалось договориться о совместных боевых действиях с Черногорией. В Сербии ширилось народное движение в поддержку борьбы угнетенных братьев.
В отличие от правительства митрополит Михаил сохранял очень хорошие связи с православным населением окрестных областей Османской империи. Как отмечал сербский историк Михаило Попович: “Митрополит имел связи со священниками и другими видными представителями сербов из разных краев, они обращались к нему за помощью, с просьбами послать учителей или книги для школ” Митрополит Михаил стал председателем главного комитета в Белграде по оказанию помощи восстанию в Боснии. Он также вошел в состав правительственного комитета по сбору средств и оказание помощи сербскому народу в Османской империи. Во время восстания в Боснии и Герцеговине митрополит Михаил установил хорошие отношения и с дьяковским католическим епископом Штросмайером. Так в октябре 1875 г. он сообщил Штросмайеру о том, что в Белграде основан международный комитет по оказанию помощи беженцам и что он избран председателем этого комитета, при том митрополит выразил желание, чтобы Штросмайер стал сопредседателем данного комитета. Согласие Штросмайера было получено. Все это говорит о гибкости взглядов митрополита и его незаурядных политических способностях: ради оказания помощи восставшим братьям он шел на контакты с католическим клиром югославянских земель Австро-Венгрии. Через митрополита Михаила распределялась и значительная часть помощи босняком и герцеговинцам, присылаемая из России.
В результате двух войн Сербии с Османской империей и русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Сербское княжество получило независимость и его территория была расширена. Окончание Восточного кризиса 1875-1878 гг. ознаменовалось важным событием и для сербской православной церкви: она получила полную автокефальность и перестала платить ежегодные выплаты Константинопольской патриархии. Соответствующий акт был принят Синодом Константинопольской патриархии 20 октября 1879 г. Юрисдикция сербской православной церкви была расширена на вновь присоединенные территории, которые раньше входили в Болгарский экзархат. Этот факт имел важное значение для закрепления Южной Сербии в составе княжества.
Но решения Берлинского конгресса нанесли и огромный удар по внешнеполитическим планам Сербии: Босния и Герцеговина формально оставаясь в составе Османской империи были оккупированы Австро-Венгрией без указания срока оккупации. Теперь вместо слабеющей Османской империи сербское национальное движение сталкивалось в Боснии и Герцеговине с Австро-Венгрией. Это привело к переориентации внешнеполитических планов княжества на юг к Македонии.
Вскоре после окончания Восточного кризиса 1875-1878 гг. возник новый конфликт между сербской православной церковью и пришедшим к власти напредняцким правительством. Не последнюю роль в этом сыграло и то обстоятельство, что король Милан ориентировавшийся на Австро-Венгрию был весьма недоволен активной деятельностью митрополита Михаила по поддержке православного сербского населения вне границ княжества и его тесными связями с Россией. Не подлежит сомнению, что именно русофильство митрополита сыграло главную роль в ухудшении его отношений с князем. Много проблем вызвал и развод короля с Наталией Кешко. Помимо этого лидеры напредняцкой партии видели в митрополите одного из весьма влиятельных сторонников либералов.
В качестве удобного предлога для смены митрополита был использовано отношение последнего к Закону о пошлинах, который затрагивал важные интересы церкви. Этот закон включал и выплату особых пошлин в пользу государства за совершение чисто внутрицерковных действий, таких как рукоположение церковных иерархов и даже пострижение в монахи. Митрополит справедливо указал министру просвещения и церковных дел, что данный закон был принят в нарушение имевшейся процедуры без предварительных консультаций с церковными властями.
В ответ на это Стоян Новакович, в то время министр просвещения и церковных дел, упорно доказывал. что правительство имеет право принимать законы, которые относятся и к церкви. Собравшийся 21 сентября Архиерейский сабор рассмотрев спорный вопрос принял решение, что получаемые благодатью Св. Духа церковные чины не могут облагаться никакими пошлинами, так как это противоречит канонам святой православной церкви. Также сабор подтвердил, что данный закон был принят с процедурными нарушениями без предварительного согласования с церковными властями. Об этом решении митрополит Михаил сообщил Новаковичу и снова отказался признать закон о пошлинах. После чего правительство перешло к более решительным действиям заслушало всех епископов по отдельности по поводу того, как было принято решение сабора. Давление правительства привело к расколу среди епископов, некоторые из них стали переходить на сторону правительства. Стоян Новакович в своем представлении Милану попытался изобразить митрополита как бунтовщика, который не желает подчиняться законам и конституции Сербии. В итоге правительству удалось добиться отставки митрополита Михаила. 2 указа Милана от 18 октября 1881 г. об отставке митрополита и назначении исполняющим его обязанности епископа Моисея. Митрополит Михаил вынужден был удалиться от дел, но он не мог согласиться с таким решением.
31 декабря 1882 г. был принят новый закон о Церковных властях, по которому выборы митрополита осуществлялись вновь созданным Выборным органом ( в него входили члены Архиерейского сабора, председатель Совета Министров, министр просвещения и церковных дел, председатель кассационного суда и 5 членов Скупщины). Министр просвещения и церковных дел получал право контроля над деятельностью Архиерейского сабора. Назначение епископов на административные должности внутри церкви могло происходить только с его одобрения. Епископы, нарушившие законы государства могли подвергаться штрафу первый раз до 1000, а второй до 2000 динаров.
Сербские епископы отказались подчиниться такому закону и заявили о своих отставках. В результате правительству пришлось назначить новых епископов, а рукоположение нового митрополита Теодосия пришлось провести митрополиту Карловацкой митрополии.
После своей вынужденной отставки Михаил некоторое время он жил в своем доме в Белграде, а затем в 1883 году уехал из страны. Он посетил Иерусалим, монастырь Хиландар, затем хотел остаться в Константинополе, но после вмешательства сербского правительства ему это было запрещено. Тогда митрополит отправился в Болгарию, где остановился в Рущуке. Здесь он встретился с лидером радикальной партии Николой Пашичем, с которым установил приятельские отношения. Радикальную эмиграцию ( несмотря на негативное отношение радикальной партии к церкви) и опального митрополита объединила ненависть к королю Милану. Как отмечает сербский историк Алекса Ивич именно в Рущуке Пашич обсуждал с митрополитом возможности свержения Милана и замене его на сербском престоле черногорским князем Николаем или Петром Карагеоргиевичем. Митрополит же, соглашаясь с необходимостью устранения Милана с престола, настаивал на кандидатуре Александра Обреновича в качестве нового короля Сербии.
В 1884 году митрополит отправился в Россию в Киев на приглашение Киевского университета принять участие в праздновании 50 летнего юбилея университета. В России продолжились встречи Пашича и Михаила. По всей видимости и митрополит оказал определенное влияние на сербского политика, что привело в дальнейшем к изменению отношения последнего к православной религии.
Митрополит Михаил пробыл в эмиграции до 1889 г. В феврале этого года король Милан отрекся от престола и королем Сербии стал несовершеннолетний Александр Обренович. Поэтому было назначено наместничество в составе Йована Ристича, генерала Косты Протича и генерала Бели Марковича. Во главе правительства стал генерал Сава Груич. Ристич и Груич были давними друзьями митрополита Михаила и сразу же стали добиваться возвращения митрополита в страну. Правительству удалось добиться от вновь назначенного митрополита Теодосия и других представителей новой церковной иерархии, созданной напредняками, заявления о добровольной отставке и желании вернуть прежних иерархов на свои места. 28 мая 1889 г. наместники издали указ о возвращении митрополита Михаила на свою прежнюю должность.
Михаил оставался митрополитом Сербии до своей смерти в 1899 г. Первой задачей митрополита после его возвращение стала разработка нового закона о церковных властях, чтобы ликвидировать нарушения и отступления от церковных канонов, имевших место в результате применения закона о церковных властях от 31 декабря 1882 г. Проект нового закона разрабатывался под наблюдением самого митрополита Михаила. Однако и здесь не все прошло гладко: возник спор между митрополитом и скупщиной относительно того, кто будет председателем Великого духовного суда и как будут назначаться члены духовних судов. В этом вопросе митрополит настаивал на том. чтобы вернуть все полномочия епископам, а радикальная партия, членами которой были рядовые священники, хотела эту власть епископов ограничить. Михаил настаивал на том, чтобы председателем Верховного духовного суда был митрополит, а члены епархиальных духовных судов назначались правительством по предложению епархиальных епископов. Однако скупщина с этим не согласилась: она внесла поправку, согласно которой членов Великого духовного суда избирает собрание епархиальных священников, Архиерейский сабор выбирает лишь одного из 5 членов суда, председателем суда является не митрополит, а один из епископов.
Подобная демократизация вызвала возражения у Михаила, но удалось достигнуть компромисса: хотя решение скупщины оставалось в силе, при первом применении нового закона члены епархиальных судов назначались по согласованию между правительством и соответствующими епископами, а члены Великого духовного суда по согласованию между правительством и митрополитом. Этот закон был принят 27 апреля 1990 г. и с некоторыми изменениями оставался в силе до конца первой мировой войны.
Сербская церковь по мысли митрополита Михаила должна была всемерно способствовать освобождению из-под иностранного господства и объединению всех сербов как распространением просвещения и укреплением православия, так и, в случае необходимости и непосредственным участием в национально-освободительной борьбе. Сам митрополит всегда стремился делать все возможное в интересах национального возрождения сербов.
После заключения тайной конвенции между Сербией и Австро-Венгрией король Милан взял на себя обязательства по которым сербское правительство “не будет мириться ни с какими политическими, религиозными или какими-либо другими действиями, направленными с нашей территории против Австро-венгерской монархии, имея в виду Боснию, Герцеговину и Нови-пазарский санджак.” . Король Александр Обренович также придерживался ориентации на Австро-Венгрию в своей внешней политике. Австро- возвращение в Сербию посчитала неприятельским актом по отношению к монархии. Правительство Венгрия всегда подозрительно относилась к митрополиту Михаилу и его Австро-Венгрии опасалось, что митрополит может стать центром антиимперской пропаганды.
Даже в таких сложных политических условиях митрополит Михаил не прекратил свое деятельности на национальной ниве. Он послал в Боснию и Герцеговину своего доверенного человека Мила Павловича-Крпу с тайным заданием собрать информацию о положении сербов в монархии. Павлович пропутешествовал по всей Боснии и Герцеговине, посетил все крупные города. По мнению Павловича, хотя сербский народ в Боснии и Герцеговине героически борется за свои права, эта борьба не принесет успеха до тех пор, пока он остается под австро-венгерской оккупацией. Без освобождения невозможно решить ни религиозный, ни аграрный вопрос. В 1898 г. он издал в Белграде книгу с описанием положения сербов в монархии под названием “Православие в Боснии и Герцеговине”. Книга была издана тайно, однако австро-венгерское посольство в Белграде узнало о ее выходе и потребовало весь тираж конфисковать и уничтожить. Осталось лишь несколько экземпляров.
В 1903 г. в Сербии произошел государственный переворот - король Александр Обренович был убит и сербский престол перешел к Петру Карагеоргиевичу. К власти в Сербии пришли представители радикальной партии. В области внешней политики этот период сербской истории после 1903 г. характеризовался проведением активной политики, целью которой по-прежнему было освобождение и объединение сербского народа. Такой внешнеполитический курс не мог не вызвать острых столкновений с Австро-Венгрией.
В 1912 г. при дипломатическом содействии России был создан второй Балканский союз, в который вошли Сербия, Черногория, Болгария, и Греция Союзники ставили своей целью освобождение остававшихся еще под властью Турции территорий на Балканах, прежде всего Македонии. Судьба второго балканского союза резко отличалась от первого середины XIX в. Балканские страны нанесли Турции полное поражение в ходе Балканской войны 1912 г. Правда тут же вспыхнула и Вторая Балканская война уже между союзниками за передел полученных территорий ( между Болгарией с одной стороны и Сербией и Грецией - с другой). В результате двух Балканских войн 1912-13 гг. территория Сербии значительно увеличилась ( в 2 раза) и составила 87,5 тыс. кв.км с населением 4,5 млн. чел.
В сложный и непростой для Сербии период начала века сербские митрополиты и православная церковь не оставались в стороне от политических и национальных проблем. Митрополит Димитрий (1905-1930 гг.) в 1908 г. написал специальный меморандум-обращение к русскому Святейшему синоду России в связи с аннексией Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины. После Балканских войн 1912-1913 гг. юрисдикция сербской православной церкви распространилась на новые области, присоединенные к королевству. Митрополит Димитрий принял самое активное участие в урегулировании всех церковных вопросов, связанных с этими территориями.
В самый тяжкий для сербов период Первой мировой войны, когда сербская армия отступала, пробиваясь через албанские горы, митрополит Димитрий был вместе с армией и беженцами.
В результате первой мировой войны было создано Королевство сербов, хорватов и словенцев, в которое вошли Сербия, Черногория и югославянские земли бывшей Австро-Венгрии - Босния и Герцеговина, Хорватия, Словения. Это привело к объединению всех православных церквей на территории нового государства в единую православную церковь. Новую церковь возглавил последний митрополит православной церкви Сербского королевства Дмитрий.
Новая объединенная православная церковь теперь должна была действовать в изменившейся обстановке: Югославия была многонациональным и государством, в котором проживали представители различных конфессий, пользовавшихся правом свободы вероисповедания. По данным переписи 1921 г. в Королевстве СХС насчитывалось 46,6% православных, 39,4% католиков, 11% мусульман, 1,8% протестантов, 0,5% представителей иудаизма. Наступил новый этап в развитии сербской православной церкви.
Для сербского населения Воеводины
важнейшей проблемой во второй половине XIX
века была проблема автономии. Важно
отметить, что сербские политические и
религиозные деятели Воеводины
практически не ставили в XIX веке вопрос о
независимости Воеводины и ее присоединении
к Сербскому княжеству. Новые трудности в
вопросе с сербскими автономными правами
появились после того как в конце ХУШ -
начале Х1Х века большая часть Воеводины
вошла в состав Венгерского королевства. При
этом венгры стремились превратить эти
области в рядовые административные единицы
королевства и проводили политику
пресечения роста сепаратистского движения
в этих районах. Сербы хотели добиться
признаниия церковно-народного сабора
местным органом управления и требовали
избрания депутатов в венгерский
парламент по национальному принципу.
Однако вплоть до 1848 года этого добиться
сербам не удалось.
Сразу же после начала венгерской революции в 1848 г. начались волнения и в населенных сербами областях. Крестьянское население добивалось решения аграрного вопроса и уменьшения повинностей. Сербы хотели договориться с новым венгерским революционным правительством о политическом статусе сербского населения Воеводины. Делегация от сербского населения во главе с Джордже Стратимировичем провела в конце марта переговоры с лидерами венгерского революционного правительства Л.Баттяни и Л.Кошутом. Однако надеждам сербов не суждено было сбыться: венгерские революционеры не захотели отойти от своих позиций по национальному вопросу и жесткой линии на создание единого венгерского государства, они наотрез отказалась предоставить сербам какие-либо формы политической автономии.
Эта позиция венгерского правительства привела к созыву сербской скупщины в Воеводине, в которой участвовало около 10 тыс. представителей сербов различных районов Южной Венгрии, Срема и Военной Границы Скупщина открылась 1 мая в Сремских Карловцах. В ее работе принял активное участие митрополит Раячич. На ней были приняты решения о провозглашеннии политической автономии Воеводины. ее полной независимости от Венгрии. Необходимо подчеркнуть и решение скуцпщины о возможном административном объединении с Триединым королевством Хорватии, Славонии и Далмации. Это было яркое проявление югославянской солидарности в борьбе с венгерским национализмом. На скупщине было провозглашено создание сербской патриархии в Военводине, митрополит Раячич был избран патриархом, воеводой был избран граничарский полковник Стеван Шупликац. Создание Воеводины и сербской патриархии подтвердил своим указом от 15 декабря 1848 года император Франц Иосиф, заинтересованный в тот момент в привлечении на свою сторону сербов в борьбе с венграми. Россия также поддерживала создание сербской Воеводины. Сербские граничарские отряды вступили в борьбу с венгерсими войсками, оказав немалое содействие австрийским войскам.
Хотя создание на части территории Срема, Бачки и Баната провинции Сербская Воеводина и Темишский Банат было окончательно утверждено 18 ноября 1849 г. императорским указом, это не означало выполнения всех требований майской скупщины 1848 г.. Земли, составляющие новую провинцию, теперь напрямую подчинялись Вене.и бвли выведены из-под венгерской юрисдикции. Однако великий воевода- глава новой провенции - не избирался народом, функции воеводы император возложил на себя. Самым главным было то, что администрация Габсбургской империи не согласилась с требованиями сербов создать новую провинцию из территорий, населенных преимущественно сербами. На деле в состав Сербской Воеводины и Темишварского Баната вошли земли с румынским населением, сербы не имели в ней численного большинства. Православное сербское и румынское население новой провинции было обединено общей патриархией. Это вызвало большое недовольство румын. На национальном румыском саборе, который прошел в 1848 году в Лугосе, было выдвинуто требование отменить подчиненность румынских церквей сербской церковной иерархии. В 1863-64 гг. румынская церковь была выведена из-под управления Сербской патриархии и получила самостоятельную митрополию. Важно отметить, что сербский патриарх Иосиф Раячич считался венскими властями только номинальным патриархом, имеющим почетный титул патриарха. Венское правительство считало, что патриарх не может самостоятельно, без разрешения правительства, созвать церковно-народный сабор. Таким образом создание новой провинции Сербская Воеводина и Темишварский Банат не решило задачи получения сербами политической автономии. Габсбургские власти стремились сохранить в соих руках контроль над этьими областями и не хотели создавать потенциально опасных для них национальных автономных образований.
После поражения в итало-австрийской войне в 1859 г. в Габсбургской монархии возник очередной политический кризис. Выход из него был найден в виде компромисса между австрийскими и венерскими кругами монархии. По Октябрьскому диплому 1860 г. Венгрия получила ограниченные автономные права. В результате 27 декабря 1860 г. автономия Воеводины была ликвидирована и все ее земли вошли в состав венгерских земель. Это решение габсбургских властей было воспринято с большим разочарованием среди сербов. Воеводинские сербы таким образом снова лишались всех своих завоеваний, полученных после 1848 г.
В 1861 году правительство, обеспокоенное волнениями среди сербов, разрешило провести Благовещенский сабор. Официальной целью созыва сабора было обсуждение вопроса о сербской автономии. Но на деле такой автономии габсбургские власти предоставлять сербам не хотели. Они стрепмились успокоить сербов и оказать определенное политическое давление на венгров
На саборе было выдвинуто требование создания новой административной единицы - Сербской Воеводины, включающей Срем, Бачку, Банат и Военную Границу. Эта автономия должна была бы представлять интересы сербов Австрийской империи, В решениях сабора также говорилось том, что все церковные и школьные дела в Воеводине должны находиться целиком в ведении сербов, а сербская патриархия в Воеводине больше не может быть ликвидирована.
На Благовещенском саборе, как самостоятельная политическая сила, впервые выступила сербская либеральная буржуазия. Ее лидер, Светозар Милетич, в противо¬вес предложению феодально-клерикального большинства сабора, стремившегося достичь компромисса по вопросу о сербской автономии в Венгрии с властями в Вене. потребовал демократического устройства сербской Воеводины, о котором должны были договориться между собой серб¬ский представительный орган и венгерский сейм. Он выступал за союз с венгерской буржуазией против венского абсолютизма, германизации и централизации, в то время как правые либералы (Джордже Стратимирович и Йован Суботич) считали необходимым достижения согласия с хорватскими буржуазными партиями под покровительством Вены для борьбы против венгерского национализма .
Решения сабора не были утверждены императором. Сербам не удалось добиться закрепления своих автономных прав. После Благовещенского сабора главным направлением политической деятельности на сербских саборах в Воеводине становится борьба за церковно-культурную автономию.
После австро-венгерского соглашения
1867 г. установившего дуалистический режим в
империи, сербские буржуазные лидеры в
Воеводине активизирую свою борьбу за
нацональные права сербов. Обнаружившиеся в
ходе Благовещенского сабора
противоречия между буржуазией и высшим
духовенством к этому времени
обострились.. Высший сербский клир все чаще
становится на сторону венгерского
правительства, пытаясь найти у него
поддержку против либералов, выступавших не
только против национальной политики
венгерского правительства, но и против
консервативных сербских клерикалов..
Начиная с последней трети XIX в. и вплоть до
1912 г., когда венгерское правительство Тисы
упразднило последние остатки крайне
ограниченной сербской религиозно-культурной
автономии, сербские народно-церковные
саборы становятся ареной непрерывной
борьбы либералов, а затем и радикалов с
консерваторами в лице высшей православной
иерархии. Хотя решения 1912 года о ликвидации
сербской церковной автономии вызвали
резкие протесты у сербских политиков и
представителей духовенства, все осталось
без изменений. Сербам не удалось добиться
широкой политической автономии в рамках
Австро-Венгрии, более того, опасаясь новых
осложнений на Балканах, австро-венгерские
власти ликвидировали всякое упоминание
о сербской автономии. Последним патриархом-митрополитом
Карловацкой митрополии был Лукиян
Богданович, который скончался в 1913 году.
Новый патриарх уже не был избран, началась
первая мировая война.
После провозглашения Черногории светским
княжеством в 1852 г. Россия сразу же
признала этот акт. Директор Азиатского
департамента граф Сенявин в своем
письме по этому поводу князю Даниле
отмечал, что в компетенции будущего
главы черногорской церкви должны быть
прежде всего церковные дела и “не в коем
случае политические акты светского
характера, которые для обеспечения
необходимой принципиальности должны
принадлежать только Вам, как правителю
Черногории”.
Князь Данило выбрал в качестве нового митрополита Черногории Никанора Ивановича-Негоша. Никанор не находился в родстве с Петровичами Негошами, его предки были родом из той же местности - Негошей. Сам митрополит родился в Далмации. Черногорский князь хотел, чтобы новый митрополит был рукоположен в России. Ему удалось получить согласие России, но Австрия пропустила Никанора через свою территорию только после того, как последний отказался от австрийского подданства. Наконец в декабре 1858 г. Никанор был рукоположен митрополитом черногорским в России.
Сам князь Данила, став светским правителем, постоянно вмешивался в церковные дела. Здесь сказывалась неразработанность и нечеткость разделения полномочий светских и духовных властей в Черногории и отсутствие соответствующих законов в тот период. По свидетельству Никифора Дучича митрополит управлял епархией, решал различные судебные дела по своему разумению, так как не было соответствующих законов. Сенат и князь со своей стороны вмешивались в решение дел, которые традиционно подпадали под юрисдикцию церкви. Так, например, часто Сенатом рассматривались бракоразводные дела, а митрополит лишь уведомлялся о принятом решении.
Во время правления князя Данилы был принят ряд законов о содержании черногорских священников и оплате их услуг. В 1854 г. была проведена реформа монастырских владений и системы управления ими. В рамках реформы была осуществлена перепись всех земельных владений монастырей и подсчитана их доходность. Из полученных доходов монахи получали регулярную плату. Все излишки доходов (кроме потребностей самих монастырей) должны были поступать в народную кассу в фонд непредвиденных потребностей. Позже, в 1866 г.. князь Николай отдал распоряжение отдавать монастырские земли в аренду крестьянам если сами монастыри не могли их эффективно использовать. Таким образом, черногорская церковь в княжестве находилась под всеобъемлющим контролем князя.
Зависимость митрополита, даже рукоположенного в сан в России, от князя получила свое убедительное подтверждение в истории отрешения митрополита Никанора от его должности. Когда 31 июля 1860 г. князь Данило был смертельно ранен в Которе, среди других черногорских старейшин и митрополит прибыл в Котор. Позже Никанор вместе с другими черногорцами участвовал в переноске тела покойного князя из Котора в Цетинье. Однако митрополит дошел в составе траурной колонны только до границы Черногории и отказался сопровождать тело умершего князя дальше под предлогом, что не имеет при себе соответствующего церковного облачения для поминальной службы. Это вызвало возмущение у наследника черногорского престола князя Николая и его отца воеводы Мирко. Князь Николай обвинил митрополита в отсутствии последнего на похоронах князя Данилы без уважительных причин и отправил Никанора в отставку своим письмом.
Князь Николай стремился всячески укрепить свою власть и стал практически неограниченным правителем. Черногорская митрополия рассматривалась им как средство расширения своего влияния и авторитета среди православного населения окрестных частей Османской империи. Князь постоянно вел войны с Портой, поддерживал антиосманские выступления герцеговинцев. Когда удавалось добиться присоединения к Черногории новых территорий, они сразу же включались в юрисдикцию черногорской митрополии.
В 1863 г. митрополитом Черногории стал Иларион, пробывший на этом посту 19 лет (1863-1882 гг.). Он также отправился в Россию, где был рукоположен в сан митрополита. Иларион пользовался большим уважением и среди клира, и в народе. При нем были продолжены реформы князя Данилы, регламентирующие отправление церковных служб. Митрополит Иларион настаивал, чтобы все священники носил бороду, хотя они и дальше могли носить народную одежду. Также при нем в Черногории были введены регулярные записи для регистрации всех родившихся, умерших и заключенных браков.
В середине прошлого века, когда задача освобождения и объединения сербского народа стала все более актуальной. Сербия и Черногория были двумя исторически сложившимися центрами, на долю которых выпало возглавить этот процесс.
Сам ход истории настоятельно требовал объединения усилий обоих княжеств в этом деле, острейшие династические противоречия сильно мешали. Если в середине 60-х гг. Сербия и Черногория заключили союз для борьбы с Османской империей, то в период Восточного кризиса 1875-1878 гг . их усилия оказались плохо скоординированными, наладить тесное сотрудничество в один из судьбоносных моментов балканской истории им не удалось. Результатом героической борьбы черногорцев с турками стало международное признание независимости Черногории в 1878 г.
Князь, позже король черногорский, Николай был одним из самых долго царствующих монархов в Европе и на Балканах, помимо государственных дел он занимался и литературным творчеством . Он является автором нескольких драм( в том числе “Балканская царица”) многих стихотворений, песен. В этих произведениях Николай высказывал и свои национальные взгляды. Стихотворение Николая “Туда” стало черногорским гимном.
http://www.neweurope.ru/docs/karasev/